На страницах нашего альманаха мы ведем разговор о том, что нас волнует, что радует и огорчает. Вот наши некоторые мысли, которыми хотелось бы поделиться, и, может быть быть, услышать еще чье-то мнение на этот счет.

Я часто задавалась вопросом: "Насколько сильно зависит моё мироощущение, моё сознание, мой характер от времени, в котором я живу?". И понимала, что бессильна ответить на этот вопрос четко и ясно, потому что, не могу судить о нашем времени, его осудят и проанализируют потомки, равнодушно на расстоянии лет взирающие на страницу учебника истории.

Иногда мне кажется, что человек вообще не имеет права судить о себе и окружающем его мире в силу несвободы человеческих суждений.
Время, несомненно, оставило отпечаток на моём ощущении мира, но иногда я чувствую, будто родилась в совершенно не подходящий для меня исторический период.

Сложно выступать в роли собственного критика, но так должно быть, если являешься собственной публикой. Я пишу стихи. Но только для себя, потому что никому, кроме меня, они не нужны. Я бы без них тоже прожила, но я пишу, потому что не могу не писать. Когда мне трудно, когда мне больно и страшно, я пишу стихи.

Когда взрослеешь, часто хочется снова стать маленькой, чтобы за тебя все решали родители. Я думаю, что и всем людям хочется найти "козла отпущения", который отвечал бы за их собственные ошибки. Но это болезнь роста, которая должна быстро пройти, а не затянуться надолго, затрудняя развитие.
Может, дело не в правительстве и сложных условиях нашей жизни, а в наших собственных недостатках, на которые мы стремимся закрыть глаза?

Вчера, сегодня, завтра...
Я родилась в восемьдесят третьем, осенью. Скоро мне шестнадцать. Уходит двадцатый век, уходит тысячелетье. И все особенно волнительно в этот год. Было последнее школьное лето, идет последний школьный год. Моему поколению предстоит стать выпускниками двухтысячного года! Даже звучит как-то странно. И у всех у нас за плечами короткая наша биография: только ясельно-детсадовско-школьное начало нашей судьбы. И за всем этим школьным все-таки у каждого свое начало. Мы родились в Советском Союзе, а в 1985 году, когда нам было по 2 года, вышел на улицу беседовать с людьми Горбачев - и началась перестройка. Росли и взрослели мы уже не в Советском Союзе.

В первый класс я пошла в белом фартучке, в коричневом форменном платьице, и все девочки были такие же. И в школу тогда не принято было ходить "без формы". В моем букваре на первой страничке был напечатан портрет Владимира Ильича Ленина. И даже в октябрята меня в первом классе принимали. Значит, мы последние октябрята страны Советов. Пионерами мы уже не были.

Моя младшая сестренка в школу пошла уже без формы; букварь у нее был уже без Ленина. А в 1994-ом она задала известный в нашей семье вопрос: "А что это за флаг такой, иностранный - весь красный, а в углу - якорь?". В углу был не якорь, а серп и молот, и это был флаг уже из истории. Моя сестра младше меня на три года...

Пока мы взрослели, менялись деньги - были рубли и тысячи; талоны на сахар, крупу и водку; пустые прилавки, а после полные; всюду вспыхивали и угасали "горячие точки" войн; люди стали венчаться в церкви, крестить детей; появились очень бедные и очень богатые; телеэфир заполнился сериалами и страшными передачами последних известий: забастовки шахтеров, обнищание страны, взрывы, террор, жертвы...
И шло в это время наше детство.